Родился 1 марта 1900 на территории нынешнего Приморского края (имя при рождении — Билименко Григорий Трофимович). В 1910–1919 учился во Владивостокском коммерческом училище в одном классе со своим лучшим другом, писателем А. А. Фадеевым. С 1919 — в партизанском отряде Сучана, где действовал под именем Георгия Петровича Судакова. Это имя он сохранил и после окончания гражданской войны.

В июле 1919 назначен начальником штаба Крыловского партизанского района. В 1919–1920 воевал в партизанских отрядах Сахалинской области. В 1920–1921 — на разных должностях в Дальневосточной Республике: начальник культпросвета дивизии Народной Революционной Армии, начальник бронепоезда, военный комиссар. С 1922 года демобилизовался и Московский механический институт имени М. В. Ломоносова, который закончил в 1929 по специальности «инженер-инструментальщик». В декабре 1929 — марте 1930 работал инженером-конструктором опытного отдела по вооружениям завода № 20 Авиатреста ВСНХ.

В 1930 — первый директор ВАМУ-МАИ на этапе его организации (первый и единственный директор Высшего аэромеханического училища ВАМУ). С октября 1930 на разных должностях в заводах Авиатреста, в 1936–1937 — начальник производства Авиационного моторостроительного завода № 24 им. Фрунзе. Арестован по доносу 1 сентября 1937, 15 декабря 1937 расстрелян. В 1956 полностью реабилитирован решением Верховного Суда СССР.

Судаков-Билименко Г. П.:

Из воспоминаний С. Н. Преображенского (журнал «Юность», N 12, 1958). «В июне 1918 г., под прикрытием эскадры Антанты и высадившихся на берег японских интервентов, белогвардейцы и подкупленное офицерство Чешского корпуса организовали во Владивостоке контрреволюционный мятеж, обманом втянув в него значительную часть чешских солдат, находившихся в ту пору на Дальнем Востоке якобы для „отправки на родину“. Контрреволюционеры захватили Владивосток, а вскоре и все Приморье. Начались массовые аресты, расстрелы, разнузданный белый террор. Коммунистическая партия была объявлена вне закона и ушла в подполье.

И вот в эту пору юный Фадеев (будущий известный писатель советского периода, секретарь союза писателей СССР) становится подпольщиком Александром Булыгой, а верный друг его Билименко — Георгием Судаковым. Вместе с ними уходят на подпольную работу и другие члены боевой „коммуны“. Большинство молодых людей, выходцы из рабочего класса и крестьянства, встали на сторону Советской власти. Но юноши и девушки не только сражались в партизанских отрядах, они вели большую работу в тылу врага — выполняли партизанские задания, осуществляли с ними непосредственную связь. В городах и на железнодорожных станциях, во многих селах Дальнего Востока были созданы молодёжные десятки и группы. Во Владивостоке в подпольную группу входили Александр Фадеев, Петр Нерезов, Григорий Билименко, Александр Бородкин, Яков Голомбик, братья Григорий и Андрей Цапурины и др.

А вскоре, отложив на время тетради и учебники, члены „коммуны“ бросают коммерческое училище и, заручившись у старших товарищей по подполью поддельными документами, переправляются в Сучанскую долину, где в то время собирались основные партизанские силы Дальнего Востока для борьбы с Колчаком и интервентами».

Далее С. Н. Преображенский приводит несколько писем А. А. Фадеева (приводим некоторые выборки).

«Каждый год весной и осенью я проезжал через этот маленький городок (имеется в виду Спасск — прим. авт.), чтобы попасть из училища домой или из дома в училище. Неподалеку от него, в селе Черниговке, жил Гриша Билименко. Если вы читали „Молодую гвардию“, то в лирическом отступлении, начинающемся словами „друг мой, друг мой“, я писал именно о Грише Билименко, как о друге, который ждал меня, чтобы нам вместе добираться до училища. Друг этот — образ собирательный, но это место — о нём, о Грише Билименко, и обо мне. Он всегда останавливался у своего родственника на окраине Спасска, и я действительно, подъезжая к Спасску ночью, после двух — трех дней пути на подводе через чудовищную тайгу (я жил в Чугуевке), с замиранием сердца думал: „застану ли я его или нет?“. И всегда заставал, потому что он ждал меня».

«В это время был большой подъём партизанского движения, развёртывались крупные боевые действия, карательные экспедиции белых всюду терпели поражения. Мы четверо — „три мушкетера и д’Артаньян“ (Гриша Билименко, Саня Бородкин, Пётр Назаров и А. Фадеев — прим авт.) как мы, шутя, называли нашу четвёрку, — были зачислены в Сучанский отряд рядовыми бойцами, в Новолитовскую роту, и ушли на побережье к устью Сучана, где получили настоящее боевое крещение»...

«Я на всю жизнь благодарен судьбе, что у меня в боевые годы оказалось трое таких друзей! Мы так беззаветно любили друг друга, готовы были отдать свою жизнь за всех и за каждого! Мы так старались друг перед другом не уронить себя и так заботились о сохранении чести друг друга, что сами не замечали, как постепенно воспитывали друг в друге мужество, смелость, волю и росли политически. В общем, мы были совершенно отчаянные ребята, — нас любили и в роте и в отряде. Пётр был старше Гриши и Сани на один год, а меня — на два, он был человек очень твёрдый, не болтливый, выдержанно-храбрый, и, может быть, именно благодаря этим его качествам мы не погибли в первые же месяцы: в такие мы попадали переделки из-за нашей отчаянной юношеской безрассудной отваги».

Из беседы с А. А. Фадеевым (журнал «Юность», № 6, 1964 г.): «...И тогда во Владивостоке была такая же апрельская ночь. Они лежали в сарае с Гришей Билименко, укрывшись одним овечьим тулупом. Дверь сарая была открыта. Они смотрели на звезды. Сначала говорили о любви. Потом делились фантастическими планами, открытиями, Гриша изобретет самолёт, на котором можно будет летать до звёзд.

— Я до сих пор слышу запах овчины, которой мы укрывались... А над нами сверкало тихоокеанское звездное небо...

И впервые сказал мне Фадеев, что и Гриша Билименко, и Петя Нерезов, и Паша Цой погибли в 1937 году».

Г. Билименко, А. Фадеев и другие — реальный и серьёзный эпизод в борьбе на Дальнем Востоке против Японцев. Оба приехали в Москву, А. Фадеев поступил в институт химии им. Ломоносова, Г. Билименко стал авиационным инженером. Совместно участвовали в памятном Х съезде РКП(б) с походом на Кронштадт.